С Райкой - Илья Либман

Сверхкондиционная и в самом деле была гостеприимной всю ее жизнь. Иногда они с Малышом устраивали Дома открытых дверей и угощали людей значительно.

К счастью, подходил день встречи с Райкой. Они должны были встретиться, и Малыш обешал сводить ее к интересным людям. На встречу Райка пришла первой. В руках она держала прямоугольный покет. У Малыше екнуло в груди: новая рубашка. Так это и было. Такие рубахи Малыш видел только в фильмах про ковбоев: с кокеткой, приталенная, и с перламутровыми пуговками-кнопками. Рубашка тянула по деньгам на половину месячной зарплаты.

Их свидание началось с Райкиного поцелуя. Малышу было здорово неловко от складываюшейся ситуации. Он, тем не менее, повел ее к интерсным людям.

Первым интересным человеком был Кеша, который никого не считал своими друзьями, а только – знакомыми. Интересен он был своими умениями шить, работать по дереву, петь красивым низким голосом, танцевать танцы восточных красавиц и печатать на старинном Ундервуде со звонком остроумные рифмы-экспромты. Кеша этот давно не работал, у него никогда не было денег, к нему Малыш да и другие всегда приходили со своей едой.

Малыш и Райка зашли в гастроном и купили продуктов значительное количество. Райка даже заволновалась, что их посещение может быть таким длительным, а ведь ей завтра утром нужно идти в класс. Но Малыш объяснил ей ситуацию, и они пришли к Кеше не с пустыми руками.

Кеша в то время увлекался шитьем мужских штанов по выкройкам, сделанным с японских военных журналов войны 1945 года. Он, конечно, их модифицировал на узкий современный лад, но крой был японсого происхождения.

Кеша всегда был рад гостям или очень умело показывал такой вид. В те годы он был еше не женат, и сына, Катлеткина, у него тоже еще не было, как, разумется, не было еще жены Ляли по имени Морда Борисовна, и не был он еще знаком с Машкой, дочерью Орестарха, который уже писал про подвиги разведчика. Не пел он еще с групой «Канарейки» и не родил от Пеногоновой дочки. Все это произошло значительно позже, но его знаменитое спальное ложе с вывеской «Не более трехъ лицъ» никогда не пустовало.

Райке Кеша особенно не понравился, несмотря на свои рукописные чашки и нучаки. Она все время смотрела на Малыша и ждала, когда будет прилично встать и сказать, что ей уже пора идти. Между тем Малыш решал свои вопросы с Кешей и иногда посматривал на Райку. В конце концов они закончили сидеть у Кеши и пошли на автобус, чтобы ехать к Райкиному общежитию. По пути, как бы между прочим, он пригласил Райку к себе в гости на ближайшую субботу, но не домой, а на дачу, которую они снимали на берегу Финского залива. Райка сказала, что она бы с удовольствием пришла, если им не надо будет никуда ехать по учебе.

глава третья

В субботу утром Малыш повстречал ее около общежития и повез в Сестрорецк, на дачу. Свехкондиционая была готова к приезду гостьи. Когда Малыш и Райка вошли на веранду, кофе только начинал пахнуть свежим помолом, но тонкие гренки с несколькими сортами обсыпок уже лежали на недавнем приобретении малыша—гигантском блюде, на котором по замыслу нужно было подавать свиную или баранью голову.

Сверхкондиционная полуобнялась Райкой, как после долгой разлуки и стала расспрашивать ее про дорогу, не утомила ли та ее. Малыш в тон ей, но глядя на Райку, заметил, что человека, прокуролесившего всю Европу на многих видах транспорта, а иногда и без, не может утомить утрений пробег электрички. Сверхкондиционной такой ответ не слишком понравился, но было время завтрака, а не семейного пикирования.

Райка послушно намазывала себе гренки клубничным и смородиновым вареньем и старалась держать рот занятым едой, а не разговором: она больше слушала. Малышев сын давно уже отзавтракал, но то и дело вбегал на веранду с докладом, что делают котята. Как-то после одного такого его набега, Райка встала из-за стола и сказала ему, что хотела тоже посмотреть на котят и их беспризорную самостоятельность. Малышев сын взял ее за руку и повел во двор.

Лицо сверхокондиционной сразу смягчилось.

После завтрака все они пошли в парк до той поры, пока солнце подогреет песок на пляже, а потом пошли на пляж.

Сверхкондиционная отдыхала безвылазно в то лето вторую неделю на даче, поэтому была худой, загорелой и выглядела не как мать вовсе. Райку ее внешний вид, должно быть, смутил: она не стала раздеваться, а только разулась. Сверхкондиционная, чтобы досадить Малышу и лишний раз показать свое всемощее превосходство, пыталась убедить Райку, что немного солнца не сможет принести ущерба Райкиной коже.

В конце концов все развалились в удобных позах на шелковом парашюте, который использовался в семье Малыша вместо пляжного одеяла. Солнце стало припекать, и Малыш каким-то образом задремал. Он проснулся от звука пения. Пели сверхкондиционая, Райка и Малышев сын песню про овечку, у которой не было хвоста. К их парашюту подходили посторонние детки послушать песню. Малышу все это выглядело так, что девушки спелись, и что поспал он недаром.

В маленькой тени под защитой оранжевого платмассового ведра для пляжных игрушек сына стоял стеклянный кувшин с фруктовым питьем, по-хорошему разбавленный ликерным алкоголем. Малышеву сыну давали допивать такое, если оставалось, перед дневным сном.

Чтобы избавиться от сонливости Малыш искупался и теперь занимался со своим сыном на мелководье рытьем каких-то скоростных подпесочных дорог для неизвестных транспортных средств.

Райка сидела рядом на ведре и улыбалась.

Сверхондиционная полулежала на парашюте и читала Француазу Саган.

В 12:15 по полудню они начали собираться домой, потому что Малышеву сыну нужен был дневной сон после приема пищи. Райка увидела книгу сверхкондиционной, и они заговорили на женские темы. Малыш понимал, что он оттеснен опять, но знал, что это к лучшему для всех. Он был занят своим сыном, которому резко захотелось в туалет с серьезными намерениями, так что Малыш усадил его на раму велосипеда и унесся в сторону цивилизованного туалета у них на даче.

Когда девушки переступили порог веранды, Малышу стало понятно, что Райка успешно вписывается в семейный портрет с интерьером: она обсуждала со сверхкондиционной совместный поход в сауну в ближайшую среду с последующим заходом в валютный магазин. Сверхкондиционая была довольна субботней компанией. Они быстро покормили Малышева сына, помыли его из садового шланга и уложили спать, а сами пошли во двор разговаривать на литературные темы. Сверхкондиционная была приличной читательницей всяких литератур, но любила далеко не всякие. Те, которые не любила, могла очень грамотно покритиковать. Именно так и случилось в тот раз. Она набросилась на американских женских писательниц Джоан Коллинз и Даниэл Стилл. Малыш сначала заволновался о нелояльности хозяев к гостье, но в скорости увидел, что Райка довольна критикой.

Позже она сказала, что Коллинз и Стилл читают в очень определенных кругах, к сожалению main stream. Потом они поговорили на темы Райкиного диссера. Все были довольны.

Когда Малышев сын проснулся и опять поел, они отправились на какой-то местный футбол и планировали пойти поздно вечером послушать модную городскую группу, которая играла на местных плясках.

Райке было очень весело в их компании – больше ее рот не был занят едой во время разговоров. До танцев она, однако, оставаться не могла, потому что у них был какой-то обзорный класс в 9:30 вечера.

В восемь вечера она жарко распрощалась на вокзале с сверхкондиционной и Малышевым сыном и уехала с Малышем в город. В поезде они опять много разговаривали на всякие темы. Райка заметила, что у Малыша очень неслабая жена и сын, и она рада была, что попала к ним в дом и будет очень счастливой в среду, когда они пойдут куда-то вместе.

глава четвертая

Таким образом Райка стала популярной фигурой в хлебосольной семье Малыша тем летом. Она одаривала их, как могла и говорила про их гостеприимство, что если когда-нибудь им придется быть в штатах, то отплатит тем же – им мало не покажется.

Разговоры про заокеанство уже очень явно звучали в семье открытым текстом, когда малышев сын спал.

Малыш слышал анекдот про евреев, как средство передвижения на Запад, но подумал, что брак с гражданкой другой страны дал бы и ему такую возмозжность.

В середине августа, когда он провожал Райку вечером, они остановились в каком-то кафе попить шампанского с мороженым. Райка говорила, что скоро они уезжают из страны, но в штаты она не едет, а будет учиться один семестр во Франции. Она знала про настроения в семье Малыша – двинуть в штаты жить и не была особенно удивлена, когда Малыш спросил ее, не захотела бы она им в этом помочь. Малыш знал, что она смотрит на него определенным образом и похоже, что была готова показать это на деле, не взирая на сверхкондиционную. Так что разговор о помощи приняла воодушевленно.